Подводная охота на сома. В программу подготовки к предстоящей большенный охоте на астраханских ильменях входило изготовление новых наконечников. Таких же однозубов с двумя лепестками-зацепами, что у нас уже бывальщины, только более мощных. С нашими прежними довольно нежными наконечниками крупные сомы и сазаны разделывались попросту: гнули тонкую ось и выворачивали лепестки.
Поэтому к этой весне вся наша охотничья команда обзавелась новоиспеченной надежной и такой необходимой деталью. Наконец, мы в Астрахани. Охота шла целым ходом. Пока крупные экземпляры не попадались, все было нормально. Но вот мы очутились на озере, в котором, кроме очень редких, но очень крупных сазанов и сомов, иной рыбы почти не было.
И сразу же выявился недостаток нового наконечника. Впрочем, осознал это я не разом… Первый сом, которого я увидел, лежал необычно: вместо того, чтобы забраться в тень под толстенный слой муравы, как это делают все его сородичи, эта полутораметровая рыбина, вытянувшись в струну, открыто залежала поверх зеленого подводного ковра.
Я увидел хвост сома и безо всяких маневров пошел книзу и вперед на сближение. Сом не двигался, и когда ружье оказалось на оптимальной дистанции, хлопнул выстрел (звук выстрела из пневматического ружья слышен под водой за 10-15 м). Стрела потрафила почти в центр тела возле спинного плавника. Серая рыбина рванулась вперед, вытянула линь, амортизатор, дернула из длани ружье.
Рывок был только один, а через мгновение сом едва не задев меня, пронесся в нескольких сантиметра от моего правого плеча и пропал где-то за спиной. Линь за ним не тянулся… сошел! Как же так? Такой отличный выстрел и вдруг сход? Сорванный, не находя ответа на этот вопрос, я перезарядил ружье и поплыл дальней. Примерно через час я оказался в отличных подводных угодьях.
Кроме вездесущего почти метровой толщины живого травяного ковра, устилающего дно, тут с трехметровой глубины к самой поверхности тянулись плотные, но хорошо просматриваемые травяные заросли. На первом же нырке замечаю ровно перед собой здоровенный сазаний хвост. Сам сазан скрыт за муравой, и стрела летит в эту траву с необходимым упреждением.
Подводная охота на сома
По специфическому звуку, а потом и по рывку убеждаюсь в том, что гарпун попал в цель, но… опять лишь один рывок и… тишина. Неужели опять сход? Сквозь 5-10 м обнаруживаю своего беглеца. Жизнь давно научила меня не пробовать схватить подранка руками и новый выстрел надежно загарпунил еще весьма сильную рыбину. Плыву дальше. Теперь у меня уже нет сомнений, что в сходах сома и сазана повинен новоиспеченный наконечник.
Видимо, проходя через рыбу, его лепестки плотно слипаются, может, даже закусываются, и после нужно значительное усилие, чтобы они распахнулись и надежно удерживали загарпуненную рыбу. Когда сквозь какое-то время я подстрелил небольшого сомика, то сразу бросился к нему, нащупал в мураве прошедшую через тело стрелу и пальцами раскрыл лепестки однозуба.
Моя догадка подтвердилась: лепестки бывальщины плотно прижаты к наконечнику и лишь под значительным усилием разошлись в сторонки. С сазаном и сомом на кукане я еще долго бороздил гладь озера. И вот на максимальной глубине приметил хвост крупного сома. Сам он спрятался под травой и абсолютно не был виден. На этот раз я не разом ринулся в бой, а огляделся, отыскивая наилучшую позицию для захода на рыбу.
Так как наконечник был несчастлив, мне надо было пробить сома навылет, чтобы сама стрела служила для него якорем. Потому я стрелял в верхнюю треть видимой хвостовой части, которую легче проколотить, к тому же она очень прочна на разрыв. Конечно, не получивший серьезного повреждения, сом дал мне бой. Разметав укрывавшую его подводную мураву, почти двухметровый красавец потащил меня за собой.
Я не упирался, а, навыворот — мощно заработал ластами, стараясь ослабить натяжение линя. Весьма хорошо работал амортизатор: при каждом рывке рука ощущала, как вакуумная, сантиметровой толщины резина тушит его. Первое время передо мной видно было только широченное хвостовое «весло», бешено молотящее из стороны в сторону. Потом, когда я уже оказался на поверхности, а мой соперник — спереди и подо мной, я смог увидеть его целиком. Хорош!
Какая все-таки совершенная конфигурация у этого самого крупного пресноводного хищника: огромный веслообразный хвост, способный в одинешенек миг бросить на свою жертву многокилограммовую тушу, широченная пасть, в какой запросто исчезают крупные лещи, сазаны и щуки, гладкое, скользкое тело, позволяющее пролезать сому сквозь любые подводные дебри и завалы.
Стрела, как мне и хотелось, болталась слева, а справа из хвоста сходил линь. Сом постепенно уставал, и его потяжки и рывки все больше ослабевали. Ведая, что этот засадный хищник не приспособлен к продолжительному быстрому плаванию, накопив большенный личный опыт охоты на него, я теперь скептически отношусь к рыбацким байкам о том, как изловленные сомы по полдня сопротивляются и часами таскают за собой лодки.
Подводная охота на сома
На самом деле двух-трехпудовый сом мастерит три-пять действительно мощных рывков, а потом теряет силы. Весьма крупные сомы ведут себя так же, и отличие — только в силе и длительности тех самых первых рывков. Вот и мой сом устал. Пришло время нырять, подхватывать пронизавшую хвост стрелу, вновь заряжать ружье и повторно стрелять, сейчас уже ближе к голове рыбины.
По большому счету, этого можно было и не мастерить, но, во-первых, есть опасность, что у хвоста перетрется линь, а, во-вторых, отбуксировать хвостом вперед такую махину к пункту стоянки — непосильный труд. Теперь, уставший, он и кусаться будет меньше. Стрела уже очищена от намотавшейся на нее муравы, вставлена в ружье, заряжалка готова упереться в острый наконечник, и вдруг я замечаю… что наконечника-то на стреле нет!
Видимо, пока сом трепал меня за собой, он и открутился. Что делать? Решение, правда, пришло скоро и, как потом оказалось, правильное: загоняю стрелу в ружье и все-таки бью тупым концом в голову рыбины, сразу за губами. Это относительно немощное место, которое обычно мы протыкаем иглою кукана. Стрела наполовину, вышла с иной стороны — как раз то, что нужно.
Теперь я уже держал ее двумя руками по обе стороны смежённой сомовьей пасти и мог буксировать окончательно поверженного соперника к проходу из перстни тростниковой крепи. Ружье на лине плыло сзади по поверхности. Башка сома находилась вровень с моей головой, а его хвост мешал трудиться моим удлиненным ластам.
На берегу друзья поздравили меня с достойным трофеем. Разом же заметили отсутствие наконечника: А однозуб-то где? На дне ильменя. Вот он, -кивнул я в сторону возлежащего сома, — и скрутил. Только я ничуть не жалею. Такому наконечнику там самое пункт. И тут же рассказал им о своих злоключениях с этой маленькой, важной, но так неудачно исполненной деталью. Вяще на эти «грабли» мы не наступим.
Добавить комментарий